– Потому что в Совете появились те, кому по тем или иным причинам стало не выгодно процветание алианцев. С помощью черных кристаллов один из Советников провел церемонию, где лишил всех алианцев возможности пробуждать творчество друг в друге. Теперь нам остается одно – держать нейтралитет, чтобы избежать ненужных войн.
– И только поэтому вы ничего не делаете? – удивилась Ника, вовлекаясь в беседу.
– Поэтому ты здесь, чтобы помочь нам избежать участи рабов, которых хотят обрести отдельные личности в Высшем Совете. Покончив с развитием всех алианцев, они оставят это право только для себя. Удерживание нейтралитета наших двух сторон помогает нам замедлить этот процесс. – Во всем внешнем виде Советника отразилась ничем не прикрытая великая скорбь. – Но его нам все труднее сохранить.
– Вы обладаете огромными возможностями и не можете…
Губы Шатэ дрогнули в ироничной улыбке.
– Я сохранила свои возможности, но не могу вдохновить ими других. Моими творческими работами или способностями могут любоваться, но не могут наполняться.
– Значит, вы собираетесь лишить меня творческой энергии? – в недоумении произнесла Ника, чувствуя, как холодок пробежал по ее спине.
– Ни в коем случае. Никто не может у тебя ее отнять. Дело в том, что ты не жила на Актаросе, где всех коснулась процедура с использованием черного кристалла. В тебе присутствует чистая нетронутая энергия, которой сложно противостоять.
– Но, я… не из вашей расы…
Советник в упор посмотрела в синие глаза, наполненные сомнением. Пугающая и одновременно манящая внутренняя сила Шатэ, заставила Нику содрогнуться.
– Ты живешь искусством и каждый, кто соприкасается с твоим творчеством, оживает сердцем. – Шатэ коснулась ее плеч, отчего Ника непроизвольно вздрогнула, осознавая всю истинность сказанного. – Когда то каждый из нас творил шедевры. Все были в едином движении с Вселенной.
Шатэ встала и замолчала, опираясь одной рукой о толстый ствол дерева, крона которого была увешена яркими, в сине-зеленую полоску листьями. Художница задумалась над собственным творчеством и как быстро она обрела успех. Она много раз удивлялась тому факту, когда люди не понимая всего смысла ее картин, могли так тонко чувствовать их. Для нее это всегда оставалось загадкой.
– Высший Совет включает в себя девять секторов. У меня есть поддержка четырех секторов из восьми, не считая девятого сектора, который является центром Совета. Мы вынуждены идти на риск и тайно проводить встречи четырех секторов, и все их участники верят в твою силу.
Слова Советника звучали так утвердительно, что на мгновение Ника смогла усомниться в желании вернуться домой. Тридцать шесть лет мучающее чувство чужой среди людей, поиски чего-то… и, не смотря на то, что мир алианцев был ей чужим и незнаком, какая-то ее часть хотела рискнуть, хотела принять сторону Шатэ. Разум думал о возвращении домой, а сердце требовало знаний, новых открытий, которые она смогла бы получить у Советника.
– Могу я получить твое согласие? – Шатэ вытянула ей на встречу руку, ожидая ее решения.
– Это безумие какое-то…
– Понимаю, – кивая, тихо произнесла Шатэ, – есть вещи для осознания, которых требуется больше знаний, и я согласна стать твоим наставником. Ты сможешь открыть для себя новые границы.
Ника почувствовала себя стоящей на распутье. Ее глаза сузились, изучая Советника, так будто она и в самом деле могла прочесть ее мысли.
– Если вы получите мое согласие, то вернете меня на Землю?
– Если ты сама этого захочешь.
Еще недолго поразмыслив, Ника вытянула перед собой обе руки:
– Берите мою энергию и покончим с этим.
Шатэ подошла ближе и опустила поднятые руки художницы.
– Все не так просто Ника. Прежде чем ты возродишь в жителях Актароса творческую энергию, тебе нужно многому научиться и это определенно займет какое-то время.
– Если Высший Совет против пробуждения, значит, они не знают обо мне?
– Пока им не следует знать о твоем присутствии на Актаросе. – Она снова отступила, чтобы погладить кору дерева. – Тебе не о чем волноваться, как Советник я могу защитить своего ученика. Ты будешь иметь мою неприкосновенность и защиту.
– Так странно все это слышать, – Ника сложила на груди руки, будто уберегая себя от необдуманных телодвижений.
Между своих ладоней Шатэ образовала яркий, золотистый шар. Она подошла к Нике и аккуратно растворила его в груди художницы.
– Возьми мою любовь, как дар тебе. Я не лгу и признаю, есть вещи, которые пока не могу раскрыть перед тобой.
Энергетический шар теплом отозвался в ее груди, растекаясь по всему телу приятным блаженством, словно у нее выросли невидимые крылья. Еще вдох и казалось, она разделится на мелкие частицы покоя и умиротворения. Когда шар полностью растворился в ней, она осознала, что Советник поделилась с ней поистине чем-то необыкновенным – любовью.
– Вы просите меня в слепую пойти по неизвестной дороге, – произнесла Ника, отходя от эффекта энергетического шара.
– Ты будешь не одна на этой дороге.
Закусив губу, Ника пыталась взвесить все за и против.
Шатэ вытянула руку вперед и раскрыла ладонь, в которой сиял маленький бирюзового цвета кристалл.
– Наше соглашение будет закреплено сиянием этого кристалла. Кристаллом, который наделен сознанием.
– Но я еще не дала своего согласия, – возразила Ника, завороженная сиянием камня.
Шатэ чувствовала нерешительность художницы, но также и ее желание остаться. Она протянула другую руку, приложив ее к месту солнечного сплетения гостьи.
– Прислушайся к своему сердцу. Придет время, ты узнаешь, почему это решение окажется важным для тебя и значимым для нас.
– Я хочу сказать «да», но что если вы управляете моим сознанием? Вы недавно засунули в меня светящийся шар. Откуда мне знать, что это не повлияет на мое решение…
Шатэ мягко улыбнулась, принимая весомые опасения художницы.
– Можно управлять сознанием, но не сердцем. В этом весь секрет. Истина всегда внутри нас. Как, например истинная любовь не умеет владеть, она просто есть.
Когда она посмотрела на кристалл, все ее внимание поглотило бирюзовое сияние. Ника обратилась к сердцу, так как умела и в ответ Советник вызвала у нее лишь чувство доверия. Рука художницы накрыла ладонь Шатэ, и сияние кристалла обволокло их рукопожатие, скрепляя договор. Ника почувствовала, как что-то прохладное вошло в центр ее ладони. Резко одернув руку, она подняла взгляд на Советника, которая в отличие от нее никак не отреагировала на действие кристалла. Сам же кристалл растворился, оставляя на коже после себя разводы голубого сияния.
– Он испарился? – указывая на исчезающие частицы кристалла, спросила Ника.
– Кристалл разделился пополам и стал частью нас самих. Так мы всегда сможем увидеть наше соглашение.
Поднеся руку ближе, Ника попыталась тщательно разглядеть свою ладонь. К этому моменту кристалл полностью растворился, оставляя после себя легкое покалывание под кожей.
– Кристалл не будет беспокоить тебя, он активизируется лишь в том случае, когда посчитает это необходимым, – ответила Шатэ, наблюдая за изумленным взглядом гостьи.
Кристалл растворился между ладонями и не оставил никаких следов, как такое возможно, подумала Ника.
– Это особый вид жидких кристаллов, обитающий в нашем мире и обладающий собственным сознанием, – добавила Шатэ, указав на узкую дорожку, ведущую в другую часть сада над которой свисали длинные фиолетовые плоды деревьев.
Ника надеялась, что приняла правильное решение. Этот мир обещал ей показать куда больше, чем тот в котором она прожила тридцать шесть лет. Они шли по яркой аллее среди пышных кустарников с огромными желтыми листьями. В воздухе витал приятный, сладковатый запах. По дороге Ника расслышала пение, которое отдаленно напоминало ей соловья в лесу. Замедлив шаг, она решила обязательно увидеть того, кто издает столь проницательные, мелодичные звуки.
Глава 7
После ее встречи с Советником, прошло несколько актарских дней, которые Ника провела в полном одиночестве, вооруженная кистью среди холстов и красок. Единственным исключением, стала Лия, ее заданием оставалось наблюдение за физическим состоянием художницы. Творческий процесс, вспыхнул в ней пламенем, охватившим ее изнутри. Процесс рисования всегда спасал от тягостных мыслей, так и сейчас это стало глотком чистого воздуха, неким пробуждением от тяжкого сна. Последнее время на Земле Ника начала забывать, что значит быть художником, ее руки брали кисть, которая так и не касалась холста. Она просто не знала, что рисовать от собственной пустоты внутри. Зато сейчас она так ярко чувствовала, что значит быть художником, когда ее частичка выходит из самых потаенных глубин сердца, выплескиваясь, словно порыв ветра на холст. Как бы она не относилась к своему похищению, Ника была благодарна за новое вдохновение. Проведя по холсту еще одну линию, она остановилась. Затем отступила на пару шагов назад от собственного произведения, изменяя угол обзора. Скользнув рукой по волосам, Ника взъерошила их еще больше, она всегда так делала, когда находилась в состоянии полного увлечения процессом в создании новой работы. Сузив глаза, она автоматически почесала подбородок, на котором остался след от краски, но это ее совсем не волновало. Растворяясь в собственной картине, она глядела на холст и видела там родную Землю с водопадом на фоне гор. В этот момент Ника даже не осознавала, что на ее лице заиграла удовлетворенная улыбка. А ведь раньше она никогда не рисовала пейзажи Земли, теперь картина из памяти сама легла на холст.
